Черная молния. Тень буревестника. главы 8-10

Глава восьмая

Датчики раций
Ловят приказ:

“Русской нации”
Пробил час.

Сергей Яшин

“Происходит вымирание русской части населения, слом этнокультурного баланса в России. Вполне возможно, что если не через 8 лет, то через 20 точно Россией будут управлять выходцы с Кавказа не только в силу их большей сплоченности, но и в силу относительно большой численности”, – сказал директор Института проблем глобализации Михаил Делягин в интервью “Русской службе новостей” - читал я распечатку сделанную с сайта rosbalt. ru.

И сделал вывод: Бред. А если нет? Зябко передернул плечами, этак через десять – двенадцать лет нас “кнутом и пряником” погонят голосовать за самого толерантного любимца власти из “россиянского” южного региона. И ведь пойдем, дорогие россияне пойдем, а всех недовольных в зиндан.

Напротив меня сидел юноша “бледный со взором горящим” и мелкими глотками пил горячий кофе.

• А почему вы не квас употребляет? – закончив чтение довольно язвительно поинтересовался я у русского нациста, - это более отвечает национальному духу истинного славянина – ария.
• Тогда уж лучше пивка, от кваса меня пучит, - добродушно сказал доморощенный ариец, - но не могу, я за рулем.

И в свою очередь так же язвительно отреагировал:

• Извиняй дядя, но кумыс я тебе предложить не могу, в этом кафе его не подают.

О том, что у меня от употребления молочных продуктов наступает желудочное расстройство я конечно не сказал. Еще чего.

Это я попросил Вадима познакомить меня с национал-социалистами. Интересно на них глянуть воочию в обыденной обстановке. Тот обещал и выполнил мою просьбу. И вот я сижу в кафе и внимательно рассматриваю совершенно заурядного по внешности молодого человека. Смотрю, но ничего демонического в нем не нахожу, хотя в среде у него псевдоним “Брок” производное сокращение от места шабаша европейской нечистой силы горы Брокен.

• Рекомендация Макса, - между тем говорил мне Брок, - это очень солидно. Очень. Его все уважают. Крутой, по делу крутой. Ну спрашивай, чего тебе интересно?
• Россия для русских! - начал я, - Это ваш лозунг?
• Наш, - кивнул Брок, - а чё?
• …й в очко! – разозлился я, - или нормально без “чё” разговаривай или иди на …
• Ты дядя, - гневно покраснел Брок, - за словами следи. У нас за … в очко, режут. Кабы не Макс, я бы тебя за эти слова прямо тут уделал.

Разговор с арийцем не получался. Кричать, что уделать меня не так просто, глупо. Это надо делом доказывать, а оно мне надо? Я молча встал и проходя мимо арийца пошел на выход их кафе. Замедлил шаг, крутнулся на носках, рукой резко, но не сильно ударил его в горло, он захрипел. Я обратно сел за стол. Оно мне надо. Годы идут, навыки остаются, а этим приемом я со времен службы в армии пользуюсь. При необходимости конечно. Когда Брок отдышавшись хрипеть перестал я вежливо заметил:

• Если задел ваши чувства арийца и гомофоба, то прошу прошения, а вот за угрозу “уделать” вы получили по заслугам. Будем продолжать беседу?
• Нечестно, - потирая горло буркнул Брок, - исподтишка …
• Честно, - возразил я, - у вас преимущество в возрасте, мышечной массе, скорости реакций, а у меня только опыт и знания. И мой опыт говорит, что Россия для русских (если считать русскими: чудь; мерю и берендеев исконно живущих в центре русских земель) возможна только в границах Московского княжества шестнадцатого века, далее идут земли инородцев. Что по этому поводу скажите?
• А я ждал этого вопроса, - пристально глядя на меня сказал и потирая горло чуть усмехнулся Брок, - меня и Макс предупредил, что ты за фрукт, мой ответ готов, держи …

Достал из своего пакета небольшое яблочко, протянул мне и спросил:

• Сорт узнаешь?
• Яндык, - нехотя сказал я.

А Яндык это не только сорт яблок, это еще и название села на нижней Волге. Живут там русские, казаки, калмыки, казахи, еще в советское время приехали и мирно со всеми уживались несколько семей переехавших с Кавказа. Бедное село. Работы много, платят за нее мало, пьют. Все как и в других селах и не только на Волге, но и по всей стране. В нулевые когда еще залпами гремела на Северном Кавказе война, в село стали приезжать чеченцы, кто к родственникам кто к друзьям, кто просто так. Начались драки, ну разумеется по исключительно бытовым причинам. В жестоких драках, местных били, они давали сдачи, не хотели ложится под пришлых. Напряжение нарастало, а потом полыхнуло …

В ночь с 21 на 22 февраля 2005 года на сельском кладбище в Яндыках были повалены несколько православных крестов, был осквернен и разбит памятник Эдуарду Кокмаджиеву - калмыку, солдату, погибшему в Чечне. Село забурлило, начались сходы местных жителей, главное требование, выселить пришлых.

24 февраля по подозрению в преступлении были задержаны и взяты под стражу трое молодых чеченцев. 31 марта следствие было закончено, и дело было передано в суд. В мае осудили только двоих. 10 августа дело было пересмотрено, преступникам дали условные сроки и отпустили на свободу. 10 августа обозленными местными парнями был избит чеченец публично хваставший, что ему удастся откупиться от любого суда. 11 августа группа чеченцев в отместку жестоко избила несколько калмыков. Собравшаяся молодежь знакомые, родственники, друзья избитых ребят вызвали чеченцев на “стрелку”. Те не пришли. Они вышли в другой день, 16 августа примерно пятьдесят чеченцев ходили по селу ловили и по одиночке избивали калмыков. Все это вылилось в массовую драку возле местного бара, во время которой был искалечен, а затем выстрелом в голову в упор был убит 24-летний калмык Николай Болдырев.

18 августа начался погром. Жгли дома, били пришлых, те метались в огне горящих домов и все бросив бежали под защиту милиции. Рядом со схватившимися за топоры, вилы, ножи калмыками, встали казаки, русские, казахи. Женщин и детей они не трогали. Милиция вмешиваться боялась и бездействовала. На помощь местным спешили казаки из областного центра, ехали группы вооруженных калмыков из соседней республики. Назревала беспощадная резня и всеобщее избиение горцев. Село было блокировано внутренними войсками и армейскими подразделениями, чеченцев из него вывезли. Все утихло …

• И как по твоему я теперь должен относится к калмыкам? – убрав яблочко в пакет спросил меня, нацист Брок.
• Ну и как?
• С уважением, - скупо улыбнулся Брок, - с большим уважением вот как. Молодцы не дали себя опустить, не прогнулись. Никогда их “косоглазыми” не назову. А если чего, так я первый им на помощь приду. И заметь ни одного национального конфликта между русскими и калмыками в этом селе не было и нет. Мы в мире со всеми живем, пока нас не трогают.
• Это частный случай, а вообще …
• Нет, это не частный случай, - быстро прервал меня Брок, - это как раз общий случай и весьма показательный. Как беда, так все вместе встаем. В муках, в страхе, в крови, в боли родовых схваток наша нация переживает новое рождение и места в ее строю хватит всем. А если не хочешь, то и не надо, это твое дело. Гнать тебя с твоей земли никто не будет, места всем хватит.

Я подбирал слова и аргументы для возражений, но не успел.

• Знаешь я вот как иногда думаю, - уже другим тоном немного смущенно заговорил Брок, - Русский народ, такой каким он был: терпеливым; покорным и безропотным, уже умер или стремительно вымирает, на его месте прорастает новая нация, русская нация, взявшая от этого народа все самое лучшее, так как хороший сын и достойная дочь принимают от матери и отца их наследство, чтобы его приумножить, а не пропить. Для нас это самое главное. А с тобой я думаю договоримся, - очень серьезно сказал Брок, - вот ты татарин и чтобы ты хотел от нас?
• Сохранения и расцвета нашей земли и нашего этноса. Безоговорочное уважение его веры, культуры и их развитие. Полное юридическое и фактическое равноправие с другими народами. Все стратегические общегосударственные решения принимать только всем вместе. В экономике независимость, чтобы столица не все под себя хапала. И пусть твои “наци” у нас свои порядки не устанавливают. Подлинное самоуправление без указки сверху. Все вроде ... ну и конечно всем кто живет у нас, все гражданские права, в том числе и право быть избранными в органы власти, полная безопасность и безоговорочное уважение их веры, традиций и культуры. Полагаю, что и наш язык им не помешает изучить, добровольно конечно исключительно из уважения к народу с которым бок о бок живут, мы же все без исключения на русском свободно говорим.
• Договорились, - подумав кивнул Брок, - это нормально, каждый свой народ любит. И должен любить, иначе он быдло.

Я нервно засмеялся, ну ладно этот Брок еще по большому счету пацан, а я то? Уже давно седой весь, а все в игрушки играю, фантазирую с умным видом. Я разве имею право за других говорить? Нет. И можно подумать эти решения и договоренности хоть что – то значат и хоть кто-то будет их исполнять. Глупо как все.

• Ты чего смеешься? – с подозрением спроси Брок и нахмурился.
• Да так, - махнул рукой я, - вообще то все эти права о которых мы с тобой говорили давно в Конституции прописаны.
• Дело не в том, что написано, - холодно сказал как отчеканил Брок, - дело в том кто и как написанное исполняет. И еще …

Он медленно встал из-за стола, я насторожился.

- … я знаю неплохой ресторан, там из натурального кобыльего молока готовят и подают степной напиток жизни, поехали, я угощаю.

• Э… я тебе признаюсь … - слегка краснея от смущения пробормотал я, - у меня от молочного живот схватывает. Может лучше выпьем приготовленного из натуральных зерен “турецкого” кофе, а не эту растворимую якобы кофейную бурду? Тут недалеко отличная кофейня есть. И это я угощаю.

Разом вместе и засмеялись. Так – то, а вы говорите павлины.

Глава девятая

Разговаривают два врача:

• Знаете, у меня был случай, что пациент по всем диагнозам должен был умереть еще 10 лет назад, а он все еще жив.
  - Вот видите коллега, если человек по-настоящему хочет жить, то медицина бессильна.
  Анекдот. Автор неизвестен.

В среде он известен под оперативным псевдонимом Лэнс. Он стукач, он же дятел, барабанщик, внештатный сотрудник, оперативный источник и прочая … прочая … Для определенной категории лиц снабжающих органы информацией о своём окружении придумано много различных названий от оскорбительных до обтекаемо нейтральных. Лэнс входит в группу Макса. Мне было смешно, что при встрече на квартире он так и не снял бейсболку за длинным козырьком которой его лицо оставалось в тени. Все было так похоже на неловкий и глупый розыгрыш, где люди скуки ради дурят заехавшего к ним наивного и туповатого провинциала. А что? И это вполне возможно. Вот исходя из этого и будем относиться ко всему происходящему, подумал я. Спектакль и нечего более. И как же в этом спектакле становятся добровольным помощником наших любимых, глубокоуважаемых, совершенно неподкупных и высокопрофессиональных органов несокрушимо стоящих на защите конституции?

• Ну лично меня, - глухо рассказывал Лэнс, - на наркоте подловили. На улице задержали, скрутили и в авто. В машине совершенно открыто сунули в карман большую дозу героина, в отделении обшмонали при понятых, достали, запротоколировали, все срок готов. Я входил и вхожу в легальную организацию, - тут Лэнс произнес название которое мне ни о чем не говорило, - вот мне “господин - товарищ” в штатском и говорит: “Выбирай: срок или помощь нам”. А у меня институт, мама с папой. Чего тут выбирать? “Все ясно, - ною, - не сажайте, я все сделаю” Тут же и заяву под диктовку написал, типа добровольно прошу принять меня нештатным сотрудником, потом первый донос. Пока донос сочинял чуть от сдерживаемого хохота не обделался.
• А что же тут такого смешного? – брезгливо недоумевал я.
• Так нас Маузер всех заранее проинструктировал, как вести себя при задержании и вербовке, - из под отбрасываемой на лицо тени молодо и беззаботно засмеялся Лэнс, - ной, проси, и все такое. Покажи себя размазней, про такого никогда не подумают, что он входит в нелегальную группу. Типаж не тот. Мы даже содержание первого доноса учились писать. Поменьше конкретики, побольше всякой херни, типа слышал, вроде видел и всякое такое. А после вербовки я сразу с Максом на связь вышел, сообщил, что и как. Дальше меня уже Маузер вел. Объяснял как надо себя вести, что конкретно писать и вообще линию поведения мы вместе выстраивали.
• А еще как вербуют и вообще кого склоняют к сотрудничеству? – помолчав спросил я.
• Ну допустим, парень или девушка общаются в движении и участвуют в легальных акциях протеста. Их хватают и волокут в отдел, там устанавливают все данные. Первое дело это запугать и установить, тех кто может активно участвовать в протестных действиях, их берут за заметку чтобы если чего … профилактически арестовать или спровоцировать на определенные действия. Второй смысл законных трехчасовых задержаний это подборка будущих провокаторов. Если задержанное лицо представляет оперативный интерес его вербуют, - пояснял Маузер, - Не обязательно сразу, могут и подождать немного. Как правило действуют достаточно грубо: Учишься в институте? Отчислим и вперед в армию, а уж мы постараемся чтобы тебя отправили куда погорячее. Наркоту чаще всего подкидывают, огнестрельное оружие намного реже. Бывает, что под пытками выбивают нужные показания, а потом шантажируют: “Смотри эту запись передадим твоим дружкам, так они же тебя и убьют”. Иногда вполне реальные уголовные дела прекращают, только стучи. Представьте себе еще совсем молодого неокрепшего человека на которого обрушили всю мощь карательной системы. Он один, против него государственная машина, для которой раздавить его это пара пустяков. Многие ломаются. Становятся провокаторами. Почти все они ненавидят своих кураторов, за то что их сделали подлецами. Поверьте это очень опасно, очень. Такой агент в любой момент может убить своего “наставника” или публично совершить акт насилия сообщив, что он это сделал по приказу соответствующей службы. В истории спецслужб есть масса таких скандальных примеров. Если человек хочет от этого уйти, то самый простой способ это публично объявить о том кто его толкнул на провокации и чем его шантажировали. В этом случае, его физически не тронут те на кого он “стучал”, а его так сказать “наставник” получит хороших трендюлей от своего начальства и его карьера в политическом сыске будет сильно затруднена если вообще не прекратится.
• Вы не упомянули категорию идейных сторонников существующего порядка, которые с риском для жизни внедряются в подполье, дабы прекратить их незаконные действия, - намерено сурово и взволнованно, как бездарный актер в любительском спектакле, сказал я, - и возможно убедить их в ошибочности их убеждений. Потребовать явки с повинной, дабы искупив свою вину, они в дальнейшем стали полезными членами нашего суверенно демократического и самого толерантного общества.

Если это и показались присутствующим едким сарказмом то я не виноват. Лэнс посмотрел на меня с явным подозрением и легкой обидой.

• Я наш разговор не пишу, - обидевшись мрачно сказал он.
• Это наш гость так придуривается, - успокаивая его усмехнулся Маузер, - не обращай внимание.
• Ну а за деньги? – оставив без ответа реплику Маузера спросил я, - Есть такие кто за деньги предоставляет информационные услуги?

Лэнс заливисто засмеялся.

• Есть конечно – насмешливо заверил он, - Вот я деньги получаю, знаю еще троих что за их получение расписываются. Слыхал и про таких кто без всяких расписок финансы получает. – И сразу без перехода заметно повысив градус насмешки, - Дядя! Ты откуда к нам приехал? Какие еще деньги провокаторам? Все казенные оперативные суммы кураторы себе забирают. Ты что думаешь там бюджет не пилят? До агента ничего не доходит, ему объясняют типа: “не посадили тебя дурака вот и радуйся, пока не передумали”. Это тебе не царские времена когда Азефу золотом по пять тысяч в месяц платили. Или ты думаешь провокатор побежит в прокуратуру или в суд с заявлением: “Я стучал, стучал, а меня обманули и денежку не дали. Накажите этих обманщиков, поставьте их в угол, а то я заплачу”
• Ну ладно, - поморщился я от упрека в наивности, и тут же реабилитировался, - Кстати и в царское время жандармы и чины охранного отделения казенные оперативные суммы в карман клали. Есть соответствующие мемуарные свидетельства бывших сотрудников этих ведомств. Лучше дальше про себя рассказывай.
• Дальше? – чуть слышно присвистнул Лэнс замолчал и вопросительно посмотрел на Маузера.
• На одной из встреч Лэнса с куратором, я оперативным путем установил его личность и все остальные данные, - сухо сказал Маузер, - теперь мы знаем одного из тех кто конкретно против нас работает. По их вопросам, по заданиям данным агенту мы можем установить круг их интересов и лиц которых они подозревают, а также методы и место поиска. И второго сотрудника тоже легко установили.
• Какого второго? – удивился я, - У вас что еще один есть?
• У меня есть, - хихикнул Лэнс, - еще один подкатил и завербовал. Из смежной так сказать конторы. Я ему объясняю, что мол стучу уже, а он мне ласково так говорит, а ты и мне постукивай и на свое окружение и на своего наставника нашего смежника. Мы мол самые крутые и нам все надо знать и про смежников соседей тоже. А мне что жалко? Я этим стучу, другим барабаню, только и делов что файлы в компе копировать. Все довольны. У меня вообще сложилось впечатление, что им все откровенно по барабану, по бумажкам отчитались и пошли в другое место бабки хапать или просто пиво пить.
• Это не впечатление, - заметил Маузер, - так оно и есть. Нашим чиновникам где бы они не работали или служили уже давно все по херу, главное по отчетам работу показать. Так сказать, продемонстрировать эффективный менеджмент. А на обобщении их туфты, принимаются государственные решения равноценной эффективности и результативности.
• Лэнс, вы говорили, что входите в легальные организации, так? А разве это не противоречит полной конспирации автономных групп? Вы же подставляетесь? – поинтересовался я
• А там никто не знает, куда я еще вхожу. С момента вербовки, мне Макс в акциях запретил участвовать. Контакты со своей группой у меня очень редки, - серьезно и обстоятельно отвечал Лэнс, - Перед внедрением к легалам мне Маузер разработал легенду, ну знаете этакого простоватого парня которому лишь бы поорать, но который не способен и не готов к решительным действиям. Разве что в толпе побуянить. А информацию службам я такую сливаю: дескать недовольные конечно есть, но они все больше болтают и по интернет форумам дрочат. Мол нет ничего серьезного. Балуются детки.
• Мы за легалами приглядываем, - весело заметил Маузер, - кроме массы провокаторов, там немало нормальных честных ребят и девчат. Понимаете, на основе информации Лэнса и ему подобных, делается вывод, что легальная оппозиция полностью под контролем служб, она слаба, плохо организована, погрязла во взаимных склоках, не способна на решительные действия и так далее. Более того некоторые аналитики “мечтатели” полагают, что используя свой контроль над легалами, они могут руководить националистическим движением, так сказать готовы оседлать волну. Волну оседлать можно, а шторм? Активная часть населения, а особенно молодежь пойдет не туда куда ее поведут и призовут легалы, она устремится куда посчитает нужным и пойдет за тем кого она признает лидером. А мы с вами уже говорили о том, что ответом на репрессии на снос национально патриотических сил с легального политического поля, является усиление радикализма в националистическом движении. Кто станет их подлинным лидером? Пока неизвестно. Думаю, что это будет один из командиров автономных групп. Но это совсем не обязательно. Этот лидер вожак появится как черная молния, а пока мы видим только буревестников. Срок дня “Х” никто предсказать не может, завтра или через десять лет, но он уже неминуем. Посадками и разгонами его не остановить, только честные выборы помогут миновать стадию восстания, но вероятность проведения именно таких выборов маловероятна. Выборы нам давно заменили избирательными технологиями. Сегодня все усилия служб сосредоточены на столицах. Но вспышка может произойти на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, на Юге. Идет активная консолидация патриотических сил, внешне она пока мало заметна, но поворот в сознании большей и наиболее активной части общества уже произошел. В службах существует план спровоцировать националистов на активные массовые действия, бросить безоружную неорганизованную толпу на линию щитов полиции и внутренних войск. Разгромить их и уничтожить. Но в главной крепости боятся, что ситуация станет неконтролируемой. Полиция ненадежна, безоговорочная верность внутренних войск сомнительна. Ряд элитных подразделений, в том числе и сформированных по этническому признаку, слишком малочисленны, чтобы контролировать ситуацию по всей стране. Они с большим трудом гасят то тут то там вспыхивающие отдельные очаги пламени. Перед огненным валом восстания они просто побегут. Как это не покажется странным, но в рядовом и младшем командном составе полиции, в армии, даже в спецслужбах градус националистических настроений значительно выше чем в гражданском обществе. Они по роду службы намного лучше себе представляю, что творится в стране и как все дозволено одним и все запрещено другим. Там молчат или перешептываясь между своими тоже ждут, когда появится человек которому они поверят, который гарантирует им и их семьям безопасность, который просто и ясно скажет: “Ребята вы нам нужны. Встаньте рядом и никто не попрекнет вас прошлым” И вот тогда властная магия тел в генеральских мундирах и их приказов просто рассеется. Все увидят под их бутафорской формой просто жалких растерянных и сильно напуганных людей Их тут же пошлют на …, а если они туда не побегут, то как говорится: “война все спишет”. А у каждого рядового сотрудника есть свой личный “зуб” на начальника. И потом у толкового офицера и даже рядового появится реальный шанс сделать при смене власти стремительную карьеру, сейчас такая возможность есть только у лиц приближенных к той или иной высокопоставленной особе.
• Апокалипсис, - пробормотал я.
• Грядет судный день, - подтвердил Маузер.
• Посчитаемся, - с явной тяжелой злобой бросил Лэнс, - за все нам ответят. И чем сильнее нас будут давить сегодня, тем страшнее будет ответ завтра.

И после короткой паузы искренне по детски недоумевая он сказал:

• Я вот только одного понять не могу, почему они так ненавидят и презирают наш народ? Это же они нас толкают в подполье. Я вот архитектором хочу стать, я мечтаю строить, а не разрушать. Мы с ребятами на кафедре в институте разработали методику быстрого строительства доступного, недорого, комфортабельного жилья. Жилищный вопрос можно решить всего за пять лет. А есть еще грамотные агрономы, инженеры, ученые. Можем, вы понимаете, мы можем обеспечить развитие страны. Так нет. Все ходы чиновными особами забиты, а им все по … Ну дайте нам свободно выбрать свою судьбу и судьбу страны, пусть весь народ решит кто прав, а кто нет. Мы тоже войны и крови не хотим. А нам отвечают: “А вот … вам! Молчать быдло! Это мы за вас решим, что нам, вашим господам подходит, а кто нет” Вот мы им и отвечаем …

Глава десятая

За овражные скаты,
Где гремят соловьи,
Унесём автоматы
И обиды свои.

Как же весело, братцы,
Не кричать: “помоги!”,
А самим разгуляться
Там, где правят враги.

Марина Струкова

• Я вас провожу, - после встречи с Лэнсом тактично предложил Маузер.

Я пожал плечами, мне все равно.

• Тут одна девушка хочет с вами поговорить, - чуть смущено проговорил он.
• Я примерный семьянин, - легонько вздохнул я, - все остальное уже в прошлом. Девушки тоже.
• Ее зовут Якут, - улыбнулся Маузер, - та еще оторва, а вашей добродетели ничего не угрожает, у нее парень есть.
• Если даже добродетели ничего не угрожает, - засмеялся я, - то к чему эта встреча? – и уже серьезнее, - знаете я сегодня устал от разговоров и вообще устал.
• Ее прадедушка по материнской линии был снайпером и Героем Советского Союза, - усмехнулся Маузер, - так что подумайте прежде чем принять окончательное решение.
• Ну если так, - еще печальнее опять вздохнул я, - то боюсь отказываться, девушка потомственный снайпер это очень серьезно и опасно.
• Она не снайпер, - успокоил меня Маузер.
• Тогда кто?
• Специалист по дифференциальным вычислениям, - улыбнулся Маузер, - имеет и научную степень.

Математику я знаю на уровне: Если у Феди два яблока, а у Сережи банковская карта, то к кому пойдет на свидание Таня? Ответ: Таня придет на свидание к Вове с которым уже встречается. Поэтому в достаточной степени заинтригованный встречей с интегральной подпольщицей я поплелся по городу за Маузером.

• Знаете, что меня настораживает? – пока мы шли на станцию метро сказал я.
• Что?! – не глядя на меня, а привычно как просеивая взглядом потоки людей у станции, негромко спросил Маузер.
• Вы мне показываете, так сказать неплохо образованных ребят. Они даже разговаривают почти без сленга и можно подумать, что у вас собрался цвет будущей интеллигенции страны. Но это же не так?
• Не совсем так, - вздохнув подтвердил Маузер, - вы встречаетесь с ребятами с которыми хоть понимаете друг друга и говорите с ними на одном смысловом языке, хотя как я вижу психологически вы достаточно далеки от них, а они от вас.

Мы остановились у киоска с прессой стоявшего рядом со станцией метрополитена. Красивые глянцевые обложки журналов, за отличными фото сессиями пустота содержания и рекламный гон, рядом кипы газет с кричащими заголовками, смакуют сплетни, убийства, извращения, практически нет серьезной аналитики. Зачем? Нет спроса, в метро это не читают. Как все это похоже на нашу жизнь. Хотя почему похоже? Это ее часть. Перед спуском в станцию я закурил, Маузер неодобрительно на меня покосился, сам он был некурящий. Чуть поодаль от нас стояла компания молодежи. Парни и девушки курили, пили пиво, что-то обсуждая матерились, смеялись. Отдельные слова я понимал, а смысла их так сказать беседы, нет. Их мат и сленг, это уже совершенно другой язык и можно подумать, что мы уже живем в разных странах. А мы и живем в разных странах, тут дело не в разнице поколений, я родился и получил воспитание в одной стране, они выросли в другой и эту границу уже трудно перейти.

• Все эти встречи, - тихо сказал Маузер, догадавшийся о моих мыслях, - для нас с вами как бессрочная виза и постоянный вид на жительство в их страну, ее гражданами нам не стать, но … - не договорив он в нитку сжал тонкие губы, а потом, с жесткой откровенностью продолжил:
• Вы правы, в группе Макса и в других группах есть совсем иные ребята. Плохо образованные, агрессивные, матерящиеся, с трудом выражающие свои мысли. Но вы поймите, у них нет другой реальности, а только: низкооплачиваемый труд; отсутствие перспектив и как результат бутылка или шпиц наркомана. Они пока не могут это ясно и вразумительно сказать, но зато очень хорошо все это чувствуют. Они не хотят спиваться, не хотят стать торчками, они борются за эту страну и за свое будущее в этой стране. И в этом плане, да! Как это странно не прозвучит, эти люди будущая нравственная элита. Но не такие как сейчас, а уже получившие образование, обретшие жизненный опыт и еще в юности понявшие, что кроме них этот народ и их родина никому не нужны. Нам, извините за жаргон, втюхивают, впаивают или вбивают в сознание идею народа – быдла и даже подводят под это “теоретическую” базу, дескать в ХХ веке в годы революций и войн была уничтожена лучшая часть народа ее пассионарная составляющая, осталась его худшая часть и именно она дала сегодняшнее потомство. Если эту “теорию” по другому сформулировать, нам прямо и открыто утверждают: вы выродки, недочеловеки. Холуи теоретики этих и других аналогичных воззрений, дают сегодняшней правящей “элите” своего рода моральную индульгенцию, дескать нечего с этими недочеловеками церемонится, все равно выродки это не оценят и не поймут. Это откровенный бионацизм в его наихудшей форме по которому: те у кого деньги и власть это раса господ, а все остальные их рабы. Но это не так. То что вы видите говорит об обратном, народ уже поднимается с колен. Пока немногие. Я поэтому и попросил ребят рассказать вам, о себе. Надеюсь вы не побоитесь и сумеете об этом написать.
• Вы оптимист и романтик, - с тяжелой грустью отметил я, - А вот я реалист и не верю, что эти мальчики и девочки, - я кивнул в сторону беззаботно гогочущей молодежной компании, - что – то смогут свершить в своей жизни и в будущем страны.
• Романтики всегда двигали общество вперед, - серьезно ответил Маузер, - а реалисты плетутся сзади.
• Зато они остаются в живых, - с горечью сказал я, - и пользуются тем, что сделали романтики.
• И кто из них счастливее? Кто наиболее полно и с интересом прошел свой путь? Кто полной мерой в равной степени испил горечь и сладость жизни?
• Вы мне не сказали, как сложилась судьба той девушки Маши с “Уралмаша”, - пытаясь сменить тему разговора спросил я, - она тоже в подполье ушла? Или своего друга вы пожалели и не стали втягивать в эти дела?
• Она в Европе, - чуть запнувшись сказал Маузер, - я оплатил ей учебу и стажировку в университете. Маша обещала вернуться, а нашей стране очень скоро будут нужны порядочные и хорошо образованные люди.
• Скажите Маузер, - в упор посмотрел я на него, - А вот вы счастливый человек?
• Я стою у истока и делаю, что могу, - помедлив ответил он.

Теперь уже Маузер смотрел на меня в упор. Так мы и стояли глядя друг другу в глаза, настоящий человек оставшийся верным своим идеалам и я тварь дрожащая в розницу торгующая на судах своим знаниями.

• Если вы покурили, то может быть пойдем? – через несколько таких долгих и томительных секунд предложил он.

Метро, пересадка, переход, другая линия метро, выход, трамвайная остановка, трамвай, поездка, выход и вот мы черт знает где. Такое впечатление, что это уже родная провинция с ее старыми блочными домами, дворами которые окрестные жители самовольно заставили облупленными железными гаражами и скамейками у подъездов.

У одного из гаражей с распахнутой дверью грелась разговором и водочкой компания. По виду мои сверстники. Тоже примета провинциальной родины, у нас также дворовой гараж и машина это всепогодный мужицкий клуб для бедных. Все при деле, рядом с домом, практически безопасно от недоброго постороннего вмешательства, можно спокойно поговорить и с удовольствием выпить. Маузер попросив недолго его подождать ушел. Я остался мерзнуть на улице, раз за разом недобрыми словами поминая националистов, конспирацию, Маузера, Якута, дифференциальные исчисленья и любопытных девушек.

• Эй мужик, ты чего тут все топчешься? – окликнул меня гаражный клубмэн, - Может выпить хочешь?
• Если для сугреву и горячего чаю, тогда конечно, - слабо откликнулся я.
• Чаю? – удивился второй клубмэн и вылез из ворот гаража посмотреть на этакое диво, - ты чего не русский что ли?
• Китаец, - огрызнулся я, - что сразу не видно?
• Ну если китаец, - расхохотался третий появившийся клубмэн в рабочем комбезе, - то заходи. Мне жена термос с собой дала, там чай и как раз китайский.
• Да навечно пребудет с тобой милость Дэна последователя великого кормчего Мао, - с благодарностью принял я приглашение.
• По-китайски, - хрипловато и беззлобно рассмеялся клубмэн в комбинезоне, - это все равно что на … послать.
• Да ну? – удивился первый клубмэн.
• Дэн Сяопин это руководитель начала рыночных реформ в Китае, - объяснил любопытному его единоклубник и уже доставший термос мужик, - а у китайцев есть проклятье: Чтоб ты жил в эпоху перемен.
• Позвольте господа, - испугавшись, что мне за китайский посыл на … прямо тут же нанесут оскорбление действием, - я имел в виду только, что благодаря рыночной экономике мы свободно имеем возможность пить китайский чай.

Наверно я что-то явно не то сказал, подумалось мне, когда увидел как помрачнели лицо собеседников.

• За господ и рынок ты тут можешь по ушам схлопотать, - врастяжку цедя слова вдыхая при этом нечистый кислород, а выдыхая сивушный запах предупредил второй клубмэн, - господа в ядре сидят, но мы желаем им пребывать в очке рыночного сортира.
• Пока это они нас в это место с головой окунули, - буркнул я.
• Так ты будешь чай пить? – спроси клубмэн с термосом.

Термос из которого вился завлекательный парок, был металлическим, большим и отечественного производства.

- С удовольствием, - принял я приглашение.

Федя предложивший мне чаю был местным, гараж и поддержанная машина в нем принадлежали ему, второй Петр с двухдневной щетиной на щеках приехал в столицу на заработки из Твери, третий клубмэн Серега, белый немолодой морщинистый русский гастарбайтер из поселка под Тамбовом. Это была бригада электриков работавших по внутридомовым инженерным сетям.

• У нас еще один мужик в бригаде есть, Алишер из Ташкента, он по заказам бегает, так сказать наш менеджер, - рассказывал сидевший на маленькой табуретке Федя и грустно засмеялся, - сначала я этим занимался. Теперь он.
• А почему? – грея ладони о кружку с горячим крепким чаем, спросил я.
• Азиатам теперь проще заказы получать. С местными работягами наши подрядчики в последнее время иметь дело как правило не хотят. Пришлым платить можно меньше, требовать больше, послать их на … проще, - зевая объяснил Серега.
• Рынок рабов под такую мать, - хрипло засмеялся Петя, - мы на этом рынке уже не нужны. Приходится приспосабливаться и косить под гастеров. Так выпьем же ребята за погибель нашего народа.

Пить никто не стал, я тоже поставил кружку с чаем на пустой верстак. В полутьме гаража было холодно.

• Нас просто потихоньку, полегоньку под убаюкивающие обещания удавливают, - невесело заметил Федя, - обменяли нас на более дешевую и выгодную рабсилу. Двенадцатичасовой рабочий день уже фактически ввели, отпуска и выходные дни скоро совсем урежут, не нравится? Пошел вон! Вот на пороге полно таких кто на всё согласен. Еще после выборов пенсионный возраст увеличат, чтобы уж наверняка никто до обычной пенсии не дожил, деньги фонда разворуют. Медицина уже вся платная, скоро и это все окончательно узаконят и работаешь? работай, нет сил, сдохни. Только тихо сдохни без шума и не забудь похороны оплатить.

• Алишер рассказывал, - обращаясь ко мне заговорил Петя, - у них дома после распада Союза все разом до средневековья опустилось. Вывеска современная, а по сути … образование для избранных, медицина для них же, кланы баев правят, народ еще терпит, но уже с большим интересом поглядывает в сторону радикалов. Аллах Акбар! А рядом Афганистан, американцы оттуда уйдут, талибы вернутся к власти и попрут вперед, граница их не остановит. Там все так взорваться и полыхнуть может, что всю Среднюю Азию затрясет.
• Вот они к нам заранее и бегут, - ухмыльнулся Серега.
• А кто в основном бежит? – спросил глядя на бутылку с водкой Федя, - из молодых мало кто русский язык знает, профессиональных знаний почти ни у кого нет. Ну заменят нас на них и мы кто доживет, тоже вмести с ними до уровня средневековья опустимся. Тем более образование в стране тоже забьют до смерти. Дальше то чего? Ну вымрем мы, вы то дорогие ядреные господа кому будите нужны? Они же у вас все отберут и еще пинков под жопу надают. А к этому времени лет эдак через двадцать полиция из них же и будет состоять, армия если она вообще останется тоже. Кто вас защитит? Кому вы на хер нужны? Нашим отставным чинушам, полицаям на пенсионе и прочим … ядреным господам кто платить и охранять их усадьбы будет? Верхушка то сбежит, а эти самые усердные исполнители они то кому будут нужны? Их кто примет и пустит в свои дома?
• Умри ты нынче, я завтра, - пробормотал я, - их трупы просто сгниют на развалинах, а если кто и пристроится то только баранов пасти. Только об этом они просто боятся думать вот и давят нас прессом … умри ты нынче. Каждый из них уверен, что он то сумеет извернуться, приловчится, убежать, пристроится. Только предавший и обрекший на гибель свой народ, ты кому будешь нужен? Кто тебе поверит?

Звякнул в куртке мобильник.

• Вы где? – спросил голос Маузера в аппарате.
• В гараже с ребятами, - ответил я, - чай пью.
• С какими еще ребятами? – отрывисто заговорил Маузер, - У вас тут что знакомые есть?
• Теперь вроде есть, - не совсем уверенно ответил я, - подходите и вы. Познакомитесь, это наши сверстники, очень милые люди. Это местные белые рабы которые уже вполне успешно маскируются под гастарбайтеров, так сказать проекция нашего возможного будущего.
• Хорошо, - помедлив ответил Маузер, - я подойду.

Войдя в гараж вместе с Маузером Якут сверкая глазищами первым делом строго всех спросила:

• Может уже хватит бухать?

И вероятно узнав меня по описанию Маузера, укоризненно посмотрела в мою сторону:

• От тебя я такого просто не ожидала, – свирепо заявила она и стала покрикивать как на родного, - В гараже? Водку! С алкашами!? Блеск!
• Это твоя, что ли? Подруга али дочка? - хрипловато засмеялся Федя рассматривая злую девицу.

Довольно симпатичная девушка, но уж больно сердитая, а это баб, они же женщины, они же девушки, они же прекрасная половина человечества, совсем не красит.

• Племянница, - отрезала Якут, впервые увиденная мною “племянница” и неприязненно добавила - Еще какие вопросы будут? – и мне решительно, – Быстро пошли отсюда!
• Знаешь, что девушка, - демонстративно взяв кружку с чаем разозлился я, - ты это чего командуешь? Сама не пошла бы отсюда?
• Фи как грубо, - скривила в гримасе свое лицо “племянница”, - а еще книжки пишешь.
• Ты чего писатель? – удивился Серега и смачно выразил свое мнение, - О…еть!
• Ну какой из меня писатель, - стыдливо пробормотал я, - так … любитель, до сих пор с ошибками пишу.
• А так то чем занимаешься? – поинтересовался от верстака Петя пока разливал пойло в антикварные граненые стаканы.

Признаваться в основном роде профессиональной деятельности в кругу этих мастеровых ребят было неловко, но Маузер меня мигом разоблачил:

• А он юрист, - весело брякнул он
• А с виду на порядочного человека похож, - вздохнул Федя.
• Вот и верь после этого людям, - весело поддержал его Петя.
• О…еть! – снова, но уже с другой интонацией сказал Серега.
• Как колбасу нарезал? – отвлекая внимание на себя рявкнула Якут на Федю, - это что за ломти? Ты еще руками наломай. Дай сюда нож.

Не дожидаясь ответа подошла к верстаку, взяла ножик и быстро, ловко стала нарезать закуски, Маузер пошел к ближайшему магазину подкупить продуктов. Я стоя у двери гаража перекуривал с ребятами. Как-то незаметно нас приняли в этот гаражный клуб. Мы стали своими, а может и были ими всегда, просто встретились только сейчас.

Девушка подрезая еду и сервировкой превращая верстак в стол, рассказывала. И не только мне, Федя, Петр, Серега тоже ее внимательно слушали.

Ее подругу изнасиловали толерасты, насильников установили, задержали и отпустили. Они поймали свою жертву избили и изнасиловали ее второй раз. Девушка пришла домой и выпрыгнула из окна восьмого этажа. Ей повезло, она умерла сразу. Священник отказался отпевать самоубийцу и ее хоронили по гражданскому обряду. Все знакомые и родственники плакали, жалели, несли цветы, помогли с похоронами, и только. Родители девушки бегали, бегали по инстанциям и ничего не добились, уголовное дело в связи со смертью потерпевшей было вообще прекращено. Дочь была у них одна, а они были уже немолодыми людьми. Взявшись за руки они ушли из жизни добровольно. Еще одна полностью уничтоженная семья.

Знакомый ученый криминалист рассказал Якуту о скрытой латентной преступности, когда люди просто не заявляют о совершенном против них преступлении. Избитые, ограбленные, изнасилованные они молчат. Молчат потому, что не верят государству, боятся преступников и знают, что их защитить некому. А что будет когда их подавляемая ненависть, неутоленная злоба, обида станет сильнее страха? Что начнется когда они с отчаянием загнанной в угол крысы станут защищать свою жизнь?

Якут была математиком и провела расчет. За основу она ввела данные установленные по открытым источниками: убийства, тяжкие телесные повреждения повлекшие смерть, самоубийства, количество лиц пропавших без вести. В уравнение вставила условную цифру скрытой преступности, добавила данные о естественной убыли населения и росте рождаемости, сведения о наркоманах уже обреченных на бесплодие и быструю смерть. Установленные данные даже с учетом математических погрешностей рисовали жуткую картину. Потери в стране в мирное время стали сопоставимы с ведением войны. Кто систематично ведет тихую и беспощадную войну против народа? Ей как математику было все абсолютно ясно, кто и зачем. Все было вполне логично. Даже с учетом только арифметической прогрессии эту страну и ее народ обрекли на уничтожение. Девушка не захотела в отчаянии выпрыгивать из окна, она ушла в тень. И там ее приняли.

Отсканированную и распечатанную фронтовую фотографию снайпера защищавшего Россию и имевшего на личном счету триста пятьдесят два уничтоженных оккупанта, девушка вставила в рамку и поставила ее на стол. Под фотографией сделанная от руки надпись: “Ты защитил страну, теперь моя очередь”

Чем она конкретно занимается девушка не сказала, а ее никто и не спрашивал.

• Да вроде не женское это дело, в подполье уходить, - дослушав осторожно заметил Федя.
• А что нам остается, когда вы мужики только водку жрете да по углам как побитые дворняжки скулите, - зло отрезала Якут.
• Да мы … - вскинулся Серега.

Девушка его прервала:

- Вот именно вы, сами добровольно рабами стали, - жестко неприязненно сказала почти как выкрикнула она, - и молчите в тряпочку когда насилуют ваших дочерей и избивают ваших сыновей.

С покупками вернулся из магазина Маузер, молча поставил пакеты на верстак. Девушка выкладывала покупки, остальные ей помогали, верстак-стол быстро как по праздничному наполнился яствами. Только настроение было далеко не радостное.

• И что же дальше то делать? – грустно спросил Федя.
• Ты мужик? – холодно с легким оттенком презрения спросила Якут, - и что ты у меня женщины спрашиваешь?

Все промолчали. Выл за дверью гаража ветер, мела снежная поземка, это только начало зимы, весна еще не скоро наступит. Да и вообще наступит ли?

• А почему у тебя имя такое: Якут? - только чтобы разорвать гнетущее молчание поинтересовался я.
• Прадедушка якутом был, - негромко ответила девушка, - после войны в столице прижился. Институт окончил. В школе математику преподавал. С тех пор у нас хоть один из семьи, но обязательно математикой занимается.
• Думаю ты не права, - глядя на девушку тихо сказал Петр, - не надо нас так уж … обвинять не надо. У тебя небось еще деток нет, а мы ради них вот …
• У меня детей нет, - как судорога прошла по лицу девушки, - это правда. Рожать новых рабов я не буду. И многие девушки сейчас так же думают. Не хотят рожать. Сейчас даже одного ребенка обычной молодой семье и то не под силу растить. Малыш еще в чреве матери, а на него уже воронье слетается. И клюют, клюют: Дай денег на обследование, дай денег на роды, дай денег на все пеленки распашонки, кроватки, коляски дай… дай … дай … денег. Экология отвратительная, много детей больными рождаются. И их заклевывают до смерти: дай денег на лечение, а нет так пусть твой ребенок дохнет, и вообще, нет денег и нечего нищету платить. Ясли и детсады платные да и в них мест даже за деньги не хватает, школы давно все платные только эти поборы по-другому называют, но скоро и это узаконят и цены мигом поднимут. На улицах разгул преступности и вечно трясись чтобы твоё дитя не избили и не убили. Отдельная квартира для молодой семьи это уже из разряда фантастики. Молодые или с родителями по разным углам жмутся, или на съемные квартиры уходят. А аренда жилья сейчас о-го-го какая. Цены на все постоянно растут, с нормально оплачиваемой работой одни проблемы, и тоже вечный ужас, что уволят, оставят без куска хлеба. Вот мы и не рожаем. Ты мужик! Обеспечь безопасность, дом построй, накорми подругу пока она твоё дите носит, а уж за нами дело не станет, нарожаем. А пока, - помрачнев девушка поочередно посмотрела на сидевших в гараже немолодых мужчин, - хрен вам, а не дети, - и с беспощадной матерно циничной насмешкой закончила, - а если вы не мужики, то значит пидорасы, вот друг друга и сношайте.

Все она преувеличивает, этот Якут математик, есть конечно проблемы и все такое ... но их надо мирно и спокойно решать. Ну например обратиться к наимудрейшему, любимому нареченному отцу россиянских народов. Он же у нас всего этого не знает … пусть издаст указ, примет закон, поручит разработать программу, мы его поддержим и все будет хорошо. Вот именно так и надо поступать. Именно так … и поэтому горят от стыда щеки и трудно посмотреть в глаза этой девушке. Якуту из тени не желающей обрекать на рабство еще не рожденных детей.

• У меня сестра дома, - после молчания как давясь горечью слов стал рассказывать Петр, - она в девяносто шестом с юга сбежала. Рассказывала, как там русские до последнего часа не верили, что их вырежут. Дескать не может такого быть, мы же рядом живем, мы же ничего плохого не делаем, нас не бросят, защитят. Дождались. Резня началась. Грабили, насиловали, убивали, в рабов превращали. Никто их не защитил, на хер они никому были не нужны. Кто успел детей похватали и сбежали. Теперь те кто русских тогда резал уже на наши земли пришли. Сплоченные, все вооруженные, а им еще за переезд деньги платят и на обустройство дают. Власти их по головке гладят, делайте чего душе угодно наши любимые самые толерантные россияне, мы вас во всем поддержим. Скоро тут нас вырежут и понемногу в открытую режут уже. Приучают потихоньку, дескать не дергайся, убьем. А нам все сверху п…т: не верьте это не правда, никто вас не режет. Все хорошо. А если чего иногда бывает то вы же в этом и виноваты, и помните это они становой хребет государства, пропадем мы без них все сразу рухнет, так что терпите. И не верьте провокаторам, не верьте проклятым националистам которые кричат об уничтожении русского народа, это плохие необразованные не толерантные мальчики и девочки, мы их пересажаем. Только мы все такие ядреные знаем чего делать. Вот нам и верьте. И мы слушаем их и молчим. Права ты девушка. Мы уже не народ, а скот, и не просто скот, а беспородное обреченное на убой стадо баранов.

Как заплеванная его словами установилась подавленная тишина. Все именно так, а не иначе, это если злодеев слушать, которые не понимают всей глубины державной мысли руководства страны. А слушать надо не злодеев, а телевизор, там в голубом экране каждый день этих злодеев умнейшие люди разоблачают. Ишь чего злодеи захотели! Порядка? Закона? Справедливости? Может вам еще и власть отдать? А мы чего тогда делать будем? Нет уж, лучше дубиной тебе в морду, мало? посадим, все еще мало? перестреляем.

• Значит так, - подумав спокойно сказал Федя, девушке - во всякие тени вступать не буду, мне работать надо. Но … - сделал паузу и глубоко вздохнул он, - вот тебе мой номер телефона, если чего надо звони, на митинги ходить не буду, а по делу позовешь, поднимемся. Оружие есть пока охотничье, другое добудем. Знакомые служившие и воевавшие мужики имеются, с нашего только дома минимум с десяток стволов за час организуем. А там глядишь и остальные подтянутся, а нет, так пусть дальше скулят и тихо по одному дохнут.
• Вернусь домой со своими в поселке переговорю, - ни на кого глядя бросил Серега, - там еще не все спились.
• У меня друган в деревне под Тверью живет, - уже успокоившись со злой усмешкой проговорил Петя, - а леса там густые … у него там еще дед покойник лесником работал, до этого на войне в полковой разведке служил. Друган когда в возраст вошел, дед ему показал, что на память от войны себе оставил, схоронил и хорошо смазал. Пора дружка навестить, в баньке попарится, о жизни поговорить, тропинки лесные вспомнить.
• Ты чего скажешь? – повернулся в мою сторону Федя.
• Я лучше напишу, - избегая его взгляда сказал я и добавил, - и обязательно уточню, что поднимитесь вы только по призыву нашей любимой ядреной и …ной партии и строго в соответствии с действующей конституцией.
• Это правильно, - усмешливо одобрил Федя, - вот это по нашему, голой рукой провод под напряжением не хватай, одень резиновые перчатки бери кусачки и режь его к … матери.
• Ну что мужики, - по доброму улыбнулась девушка Якут, - может теперь вам уже и выпить пора, водка то выдыхается?
• А за что пьем? – нейтральным тоном спросил Маузер.
• Может … За победу? – смущенно предложил Федя.
• Не - а, - отказался Серега, - Лучше за то чтобы наши бабы рожать не боялись.
• Значит все-таки За Победу, - очень серьезно сказал Петр.

Все также зло выл за дверью гаража ветер, мела снежная поземка, это только начало зимы, весна еще не скоро наступит. Но она придет, обязательно придет. Крокодилам не сожрать солнце нашей земли.